Л.В. Волосевич
Мотив театральности в повествовании романа Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго»
Признаком театральности, по мнению Ю.М. Лотмана, является разделение города на части: сцену и закулисное пространство. Каждая из этих частей принадлежит определённому социальному слою. Отношения между этими частями, одновременно, выступают как отношения между зрителем и сценой.
Рассмотрим реализацию мотива театральности в пространственном континууме в романе Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго». Партикулярность – важный структурирующий мотив городского пространства романа. Это свойство пространства отражает раскол мира и раскол общества. Пространство города поделено на две крупные части. Одна из них принадлежит «униженным и оскорблённым», другая – среде обеспеченных. Мотив раскола пространства проходит через всё повествование 1-ой части. В повествовании выстраивается образ Москвы, не имеющей пространственного единства, поделённого на территории с сословной атрибутикой. Мотив разъединения усугубляется деталями в авторских описаниях частей города и реализуется образами-линиями, выполняющими функции своеобразных виртуальных границ, создающих объём и внутреннюю перспективу города, а также подчёркивающих его партикулярность. Звуковые мотивы также принимают участие в формировании пространства, создавая его объём и прочерчивая траекторию. Для каждой части характерен свой звуковой фон, подчёркивающий социальную принадлежность. Звуковой фон порождает мотивы тревожного состояния города, ожидания возмездия. При этом интересно, что тема Бога-заступника «нищих», «плачущих», «алчущих и жаждущих правды» сливается с мотивом выстрела-возмездия. Линии разделения пространства города маркируют атрибуцию его территорий к социальным слоям. В целом, они отражают его соотнесённость с двумя главными населяющими его субъектами. Один из них – это «алчущие и жаждущие правды, другой – «среда состоятельных». В процессе повествования складывается образ «партикулярного» пространства города, стремящегося к распаду и воплощающего нездоровое состояние миропорядка. Мотив театральности способствует маркировке городского пространства в повествовании романа «Доктор Живаго». Его реализация способствует раскрытию темы раскола мира на основе функций и признаков частей пространства и, принадлежащих им субъектов.
О.І. Галонська
Особливості драматургії малих форм
Малі форми драматургії своєю легкою, фишуканою формою, сконцентрованим розвитком сюжету, гострою політичною спрямованістю, оперативністю та злободневністю захолюють широкі маси глядачів і відіграють значну роль у становлені театрального мистецтва, та мистецтва естради зокрема. Межа великих і малих форм мистецтва, особливо у драматургії, невиразна: сам поділ за принципом обсягу до деякої міри умовний. Десятихвилинний скетч, природно, відрізняється від багатоактної драми, так само як роман від новели, своїми розмірами. Проте не у формальних ознаках і не у «вимірювальному цензі» треба шукати їх літературну специфіку. Відмінність великих форм драматургії від малих насамперед у системі відображення життєвого матеріалу, в якому розкривається людська особистість, у композиційній організації, в різноманітних прийомах створення образу. Для характеристики драматургіїї малих форм використовуємо термін «мікродраматургія». Мікродраматургія – надзвичайно мобільний, оперативний і гнучкий вид мистецтва. Його твори не мають розгорнутого сюжету. Маневреність допомагає мініатюрам швидко і влучно відгукуватись на явища політичного і суспільного життя. Інша справа – одноактні п’єси. В одноактних п’єсах, як і в мікроп’єсах, також не простежується історія розвитку людських взаємовідносин. Але написані вони за всіма правилами великої драматургії – типізують злободенне, розкривають сутність і психологію фактів, узагальнюють людські долі, події, життя. І водночас мають свої, специфічні для одноактної п’єси, відмінні від багатоактної драматургії, закони. Для мікроп’єси характерний розвиток не більш як одного-двох драматичних вузлів, чіткий сюжет з несподіваними поворотами (перипетії у самому сюжеті), але їй не властиві відхилення від головного конфлікту, друга тема. Текст її лаконічний і водночас хльосткий. Кожна картина у такій п’єсі – закінчена ява сценічної виразності.
И.О. Гетманец
А.С. Макаренко – литературный критик
В литературном наследии А. С. Макаренко заметное место занимает литературная критика. Его статьи и высказывания о литературе вышли в 1956 году отдельной книгой, насчитывающей 283 страницы. Макаренко-критику посвящен ряд специальных работ (К. Курова, И. Лежнев, М. Гетманец), однако выводы авторов нуждаются в коренном пересмотре. То, что ставилось ими в заслугу Макаренко – партийность, приверженность принципам социалистического реализма, - в свете современных представлений требует иной оценки. Некоторые чрезмерно политизированные его рецензии («Происшествие в «Звезде», «Вредная повесть» и др.) сказались на трагической судьбе писателей. Вместе с тем в статьях «Чапаев» Д.Фурманова», «Роман А. Н. Толстого «Петр Первый» выдающиеся произведения советской литературы анализируются настолько глубоко и смело, что выводы Макаренко, противоречившие официальной критике, оказались востребованными в наше время. Писатель-педагог высказал ряд интересных мыслей о воспитательной функции литературы, об особенностях произведений для детей, об отдельных произведениях классиков мировой литературы – все это заслуживает специального изучения.
Переехав в Москву, он стал принимать активное участие в литературной жизни страны, в работе журналов и газет. Ему направляли рукописи на официальный отзыв журналы, а еще чаще к нему непосредственно обращались молодые авторы. Как свидетельствуют дневниковые записи за один месяц – с 15 января по 15 февраля 1939 года – он прочитал 21 рукопись общим объемом 120 печатных листов.
А.В. Голуб
Знаковые герои в творчестве Марины Цветаевой как характерная черта культуры Серебряного века
Возникшая на рубеже XIX и XX веков культура Серебряного века подарила русской литературе плеяду гениальных творцов. Можно сказать, что характерным для поэзии Серебряного века был активный поиск творческого и жизненного пути в момент кардинальной перемены общесоциальных настроений. Каждый поэт и писатель искал свой индивидуальный путь самовыражения и «вероисповедания», учитывая особенности исторической эпохи, политической ситуации и индивидуального видения. Одним из важнейших средств выражения художественной мысли в тот период стало использование знаковых героев в поэзии и драматургии.
На примере особенностей биографии и творчества Марины Цветаевой можно рассмотреть, как именно зарождалась данная тенденция. Манера воспитания, атмосфера в семье, литературные и театральные пристрастия, а также некоторые жизненные ситуации способствовали формированию знакового героя определенного типа в воображении Цветаевой. Диапазон знаковых героев, к которым обращается поэтесса, необычайно широк: герои античные и христианские (духовно-религиозные), герои немецкого эпоса и российской истории, знаменитые авантюристы и «бродячие» персонажи мировой классики. Выбор героя, несущего в себе основную мысль автора, продиктован зачастую только внутренними побуждениями. Однако, в рамках культуры Серебряного века существовало своеобразное смешение христианских и античных традиций, в результате чего античные и религиозные герои являются наиболее популярными.
Одним из наиболее ярких героев в творчестве Марины Цветаевой является Джакомо Казанова, знаменитый итальянский авантюрист XVIII века. Выбор данного героя обусловлен повышенным интересом писателей той эпохи к веку просвещения и стилю рококо, пристрастием Цветаевой к Италии в общем и к этому персонажу в частности, а также желанием автора выразить бурность, авантюрность современной эпохи (не случайно и Дон Жуан перенесен М. Цветаевой в заснеженную Россию), на фоне которой рождается любовь двух одинаково одаренных, но все же разных людей. Этот необычный сплав является основным мотивом в двух пьесах драматурга о Казанове: «Приключение» и «Феникс». В творчестве М. Цветаевой прослеживается тенденция изображения современной действительности, выражения мыслей и чувств с помощью их проекции на знаковых героев. Образы Казановы и Лозэна символизируют в ее драматургии бунт и мятеж против общественных порядков; античные Тезей и Ариадна, Федра и Ипполит выражают идею роковой любви и невозможности соединения; образы Офелии и Марии Магдалины символизируют готовность жертвовать собой ради любви, а им противопоставляются принцесса Брунгильда и Марина Мнишек, в корне не допускающие подобной жертвы.
