В. В. Юхт

кандидат филологических наук, доцент

 

Стихотворение Н.Гумилева «Разговор»: поэтика, биографический подтекст, интертекстуальные связи

 

Стихотворение Н.Гумилева «Разговор» (1913) представляет собой нечастый для данного автора образец диалогической формы. Упоминание «души» и «тела» подталкивает читателя к восприятию стихов в контексте освященного многовековой традицией жанра «спора души и тела».

Однако поэт прибегает к эффекту обманутого ожидания: в «Разговоре» не два, а три действующих лица (душа, тело, земля). Беседа происходит между двумя последними, душа же хранит молчание и продолжает двигаться по собственной воле, подчеркивая свое главенство в вышеназванной триаде. Тема противостояния души и тела найдет дальнейшую разработку в стихах и прозе, созданных Гумилевым как во время Первой мировой войны («Солнце духа», «Наступление», «Записки каваллериста»), так и в более поздние годы («Душа и тело»).

«Разговор» вписывается в русла нескольких традиций: характерные для символизма прорывы в метафизическую реальность сочетаются с типично акмеистическими деталями (потрескивающие газовые фонари в кафе, популярная песенка, светлое пиво, карты, порхающие над столами, выигранное золото), другие же образы («мелочь звезд») вполне совместимы с поэтикой футуризма. В «Разговоре» предвосхищена проблематика многих ключевых произведений русской поэзии ХХ века: от «Орды» Н.Тихонова и «Ламарка» О.Мандельштама до «Прохожего» Н.Заболоцкого и «Большой элегии Джону Донну» И.Бродского.

 

Г.К. Якушина

 

Три концепции жизни в драме В. Набокова «Скитальцы»

 

Жизненная концепция перекликается с образом жизни человека. Концепция – это система взглядов, основная мысль и идея жизни, образ жизни – это практическое воплощение жизненной концепции. С точки зрения рассмотрения жизненных концепций интерес представляет пьеса берлинского периода жизни В.Набокова «Скитальцы» (1923).

Пьеса написана в форме драматического отрывка вымышленного английского поэта Вивиана Калмбруда. Драма повествует о случайной встрече двух братьев Фаэрнетов после долгой разлуки: Роберт стал разбойником, Эрик долгое время путешествовал. Фоном для событий пьесы становится трактир «Пурпурного Пса», хозяин которого по роду своей деятельности привык быть поверенным всех тайн своих посетителей.

Судьба по-разному обошлась с действующими лицами пьесы, и то, к чему они пришли, то, как они мыслят, дает возможность говорить о них как о носителях различных жизненных концепций.

Разница между ними зависит от того, чему в парах понятий человек отдает предпочтение: реальность – мечта, рассудительность – безумство, страсть – равнодушие, настойчивость – слабохарактерность и так далее.

Остановимся на трех:

1) странствующий философ – Эрик. Этот человек покинул отчий дом с целью найти свое место в жизни. Объездив много стран, он приходит к выводу, что «счастие мирское лишь в двух словах: «я дома»…». Его речи характерна афористичность, например: «…кто всем приют дает, себе приют в любой звезде найдет…». Словами Эрика можно выразить тоску по Родине. Если нет возврата к истокам, то впереди лишь грусть, тоска, смерть.

2) оседлый мечтатель/реалист – Колвил, Стречер, Сильвия. Людей этой категории можно представить как жителей станционного городка: они лишь пассивные наблюдатели того, как рядом с ними течет жизнь. Колвил уже не молод и осознает, что он «червяк в чехольчике». Спешить уже некуда, поэтому все удовольствие жизни для него состоит в том, чтобы слушать истории из жизни случайных посетителей. Стречер не молод также, и ему осталось только мечтать о подвигах, которые уже ему не по плечу. Сильвия живет в вымышленном мире и верит в чудеса сродни чистой вечной любви. Ее состояние близко к безумию. Сидя в четырех стенах, она лелеет надежду встретить «принца», который вырвал бы ее из обыденности. Жизненная позиция этих героев не продуктивна, это позиция смирения и пассивности.

3) разбойник, сорвиголова, ловец удачи – Роберт. Им движет беспокойство, родным домом может стать любое питейное заведение, лучший друг – стакан вина. Весь смысл такой жизни – в следующем принципе: «…я на заре зарезал двух верзил, везущих ром, и пил за их здоровье…». Диагноз ему ставит Колвил: «Вы – князь лесной, чей герб – кистень, а эпитафия – веревка!». Роберт и сам признается в грехах. Это удел потерянных душ, которые способны к обновлению, но только во имя любви.

 

О.Г. Яценко

Л.А. Авилова о драматургии и театре

Имя русской писательницы Л.А. Авиловой занимает незначительное место в истории русской литературы конца XIX – начала XX вв. Она писала небольшие рассказы о том, что ее волновало, и не привлекала внимание со стороны критиков. Но, однажды, познакомившись с А. П. Чеховым, она вошла в литературу как автор-мемуарист о Чехове. Именно Авиловой принадлежат интересные воспоминания о великом писателе. Общение с Чеховым, чеховская «наука» делали Авилову более зрелым писателем и литературным критиком.

В докладе рассматриваются взгляды Л.А. Авиловой на драматургию и театр. Их ценность состоит не только в том, что Авилова была выдающейся женщиной своего времени, писательницей, но и в том, что она была одним из первых рецензентов чеховской «Чайки», автором интересных и глубоких суждений о чеховской драматургии в целом. Анализ взглядов Авиловой построен на малоизвестном и забытом материале, вводимом в научный оборот.