КОВАЛЕНКО Ю.П
каф. театроведения Харьковского Национального университета искусств им. И. Котляревского
Опыт исследования кино-текста, как моделирующей жизнь реальности
«Сукины дети»: два бунта, которые потрясли Театр на Таганке.
Отличительной особенностью науки театроведения от филологии, где предмет аналитики всегда – фиксированный литературный текст, является то, что театроведение исследует процесс, изменчивый во времени. Потому и методы театроведения специфические. Являясь научным исследованием по сути, театроведческий текст чаще бывает художественно-публицистическим по форме. Данный доклад – опыт именно такого театроведческого текста: исследования пути одного знаменитого театра – любимовской Таганки, с точки зрения траектории его движения во времени, среди политических рифов и на неровном социальном ландшафте. Методология исследования включает биографический метод – речь идет о биографии конкретного театра и его отдельных представителей; исторический метод – рассматривается судьба театра на фоне сменяющихся государственных формаций; сравнительный метод – поскольку будут сопоставлены факты, свидетельства современников и художественный текст; кроме опубликованных материалов, также используются фрагменты видео передач и стенограммы собраний коллектива. Из родственной же театроведению киноведческой науки взят на вооружение метод реконструкции текста художественного фильма Л. Филатова «Сукины дети». Эта картина – уникальный документ события на фоне угасающей эпохи. Она – драгоценный пример субъективной рефлексии актера театра на тему подвига морального противостояния идейных актеров – госаппарату.
Информационным поводом к размышлениям на эту тему послужил недавний уход Ю.Любимова с поста директора и художественного руководителя Театра на Таганке, движущей силой которого он был на протяжении более сорока лет. Для меня очевидно эволюционное развитие трагедии бывшего Московского театра драмы и комедии. Наиболее значительные подземные толчки, приведшие к нынешнему землетрясению знаменитого театра (а по мнению многих – и вовсе последнему дню Таганки-Помпеи), припали на 1987 и 1992 годы.
Один из путеводных авторов Театра на Таганке – А. Пушкин, на основе писем, биографии, «Маленьких трагедий», «Бориса Годунова» и «Евгения Онегина» которого Ю. Любимов создал выдающиеся сценические творения, назвал русский бунт бессмысленным и беспощадным. Вдвойне трагическим представляется бунт учеников против учителя. Эмбрион дерзкой непокорности Ю. Любимов зародил в коллективе сам. Театр на Таганке всегда любили за то, что здесь не боялись транслировать со сцены – в души – тексты и подтексты, предтечи перестройки и гласности. Этим театром были сформированы уникальные актеры-личности: Н. Губенко, Л. Филатов, И. Дыховичный, А. Демидова, А. Трофимов, И. Бортник, В. Смехов и прежде всего В.Высоцкий.
История московского Театра на Таганке, как ни одного другого творческого коллектива, отражает общественно-политическую температуру страны. Театр зародился в 1963, последним успев проскочить в щелку захлопывающейся двери «оттепели». Первый значительный кризис (смерть В.Высоцкого, лишение гражданства Ю. Любимова, приход «отчима» А. Эфроса и последовавшая гражданская война на Таганке) припал на закат СССР. Возрождение былой Таганки под знаменами свободы, равенства и братства пришлось на «перестройку» (возвращение Ю. Любимова, ведущих актеров и главного художника театра Д. Боровского). Воскрешение павших в сражениях с цензурой спектаклей: нравственного долга перед крестьянством - «Живой», поэтического реквиема «Владимир Высоцкий» и политической трагедии «Борис Годунов» стало центральным завоеванием театральной гласности страны. Однако, окончательный раскол труппы на собственно Театр на Таганке (под руководством Ю. Любимова в историческом здании) и Содружество актеров Таганки (с лидером Н. Губенко в новом помещении) произошел совсем скоро, в пору отрезвления от иллюзий «перестройки» и перехода страны к рыночным правилам игры.
В 1990 г. известный актер любимовского театра, один из оппозиционеров эфросовской Таганки Леонид Филатов презентовал фильм «Сукины дети». Следуя логике А. Пушкина, режиссер правду художественную поставил выше исторической. В его фильме, посвященном восстанию Таганки с целью возвращения ее лидера (по сценарию – Рябинина), отражен конфликт театра и власти вообще. В интерьеры Таганки были приглашены сниматься принципиально не таганские артисты, и тогда тема зазвучала глобальнее. При этом, как в булгаковском «Театральном романе», прототипы героев фильма угадываются... Суетящийся перед товарищами из управления культуры директор в исполнении В.Самойлова легко прочитывается как бывший актер и многолетний директор Таганки Н. Дупак. Отсидевший десять лет ныне народный артист Тюрин в исполнении Е. Евстигнеева – скорее образ всей диссиденствующей Таганки. В первой рвущейся на баррикады экзальтированной Симе (Т. Кравченко) нетрудно угадать неистово преданную Ю. Любимову З. Славину. Себе Л. Филатов – опять-таки вопреки правде исторической – отвел роль Юрия Михайловича, высокого чиновника из управления культуры. За год до выхода фильма в телепередаче «Маленькие трагедии Юрия Любимова» Л. Филатов образно охарактеризовал холодную войну Таганки с госаппаратом: «Брежневское время было не такое уж вегетарианское, оно было умеренно людоедское. Просто при пожирании людей научились пользоваться вилкой и ножом». Именно это понимание генерации чиновников поздней советской формации актер воплотил в образе функционера комильфо: интеллигентного, с холодным умом, но все же не чуждого нервозам и сердечным приступам.
В отличие от реальной ситуации продолжительной холодной войны Таганки с А.Эфросом в фильме судьба театра решается в несколько дней. Режиссер снял не эпопею-хронику, а притчу об актерах-единомышленниках, борцах за идею, превративших театр в ставку осажденных в этом огромном городе и безразличной к их подвигу стране. В финале фильма на пустую площадь актеры вынесли гроб с умершим от сердечной недостаточности в ходе голодовки идеологом бунта Левушкой (Владимир Ильин). Это обобщение уводит нас от реальной смерти–прототипа в сферу идеального вымысла. Реальная смерть была воспринята не так единодушно – в 1987, не выдержав трехлетней обструкции, умер А. Эфрос, нежеланный худрук театра на Таганке. В фильме 1990 года Л. Филатов предсказал баррикады и ОМОН на служебном входе театра, которые появились на Таганке уже так скоро, в 1992 году… То есть правда художественная не только служила образным обобщением правды исторической, но и программировала ее последствия. Тогда в фильме Л. Филатова прозвучала еще одна мысль-предсказание, смысл которой прочувствовали все наблюдавшие за Таганкой этим летом. Речь идет об эпизоде фильма, когда поддавшиеся сомнению в том, захочет ли сам Рябинин вернуться к ним, - готовым пойти ради этого на любой риск! - артисты неожиданно не отказались от борьбы. Теперь уже не за реставрацию своего лидера, а за идею куда более глобальную. За право самостоятельного выбора своего пути. Рябинина в своем фильме Л. Филатов так и не показал, он остался незримым «яблоком раздора», «миражом» в волнах «вражьих голосов». Реальным героем фильма стала брошенная, а значит уже тогда преданная создателем труппа театра.
События, развернувшиеся в июле 2011 года на гастролях театра в Чехии и по итогам – в Москве, окончательно обнажили отсутствие взаимопонимания между разноуровневой в своей основе труппой и девяностодвухлетним режиссером Ю. Любимовым. Сложившаяся конфликтная ситуация при этом снова оказалась откровенно созвучной глобальным процессам в России – недоверию к президенту и обвинению его в злоупотреблении абсолютной властью.
Перефразируя название этапного спектакля Театра на Таганке по книге Джона Рида - «Десять дней, которые потрясли мир», можно сказать, что Таганку потрясли два бунта – и как это всегда бывает с повторяющейся историей, первый был трагедией, а второй – пожалуй, трагифарсом…
В первом конфликте аккумулировалась боль идейного разочарования в своем кумире самых сильных учеников Ю. Любимова. На собрании коллектива в январе 1992, поводом к которому стало недоверие к режиссеру, затеявшему тайную приватизацию театра, Л. Филатов резюмировал: «Юрий Петрович, <...> у меня корысти вот ни на столько нет <...>. Мне из-за вас чуть башку не сломали все госинституты страны, в то время, как вы давали интервью в свободных странах. <...> Но и вы, извините, который научили меня так разговаривать, как я позволяю себе, вы меня научили смотреть прямо в глаза, а не прятать глаза. Вы меня научили, а теперь я вас не узнаю» [Стенограмма собрания коллектива Театра на Таганке от 9 января 1992 г.// В. Золотухин. На плахе Таганки. – М.: Алгоритм, 1999. – С. 294-295]. Бунт 1992 года был кровавым и беспощадным. Позднее мы узнали, что он был экзистенциальным. Бунт привел к трагедии Таганки, ознаменовавшейся водружением по образу и подобию берлинской – таганской стены, все-таки разделившей коллектив, выстоявший в борьбе с чиновниками. Разрушительная энергия русского бунта обрушилась, прежде всего, на тех, кто его инициировал. Трагедия спровоцировала болезнь и смерть Л. Филатова. Трагедия потребовала платы психическим здоровьем от актрисы №1 ранней Таганки – З.Славиной. Трагедия обрекла на двадцатилетнее существование на задворках театрального процесса «Содружество актеров Таганки». Думаю, единственного мнения, кто же был виновен в той ситуации – Ю.Любимов или взбунтовавшиеся дети, - быть не может. Одного нельзя оспорить - еврипидовского масштаба последствий собрания 1992 года.
Одной из программных постановок Ю. Любимова после раскола Таганки стала сценическая версия булгаковского «Театрального романа». Сколько здоровой самопародии театра было в обращении к сюжету о двух руководителях великого МХТ, вражда которых дошла до взаимной игры в молчанку! В инсценировку режиссер включил исключительно таганский по гражданскому пафосу эпизод романа: «АРИСТАРХ ПЛАТОНОВИЧ: Вы хотите сказать, что вы лучше понимаете эту сцену, чем я? ЕЛАГИН: Нет, я этого не говорю... Но, посудите… АРИСТАРХ ПЛАТОНОВИЧ: С вами добиваешься, чтобы вы играли лучше, а вы еще фыркаете! Играйте вы как хотите! ТОРОПЕЦКАЯ: Я думаю, в ножки следовало бы поклониться Аристарху Платоновичу за то, что он из Индии... ЕЛАГИН: Что это у вас все в ножки, да в ножки...». Прошло пятнадцать лет, и о хроническом нездоровье, снова обострившемся в отношениях Ю. Любимова с труппой, засвидетельствовал эксцесс на собрании коллектива театра от 29 апреля 2009 года: «Нет наказаний, нет дисциплины, и из-за этого все разваливается» [стенограмма собрания коллектива, Москва, 29. 04. 2009// архив автора] – озвучил в своем выступлении сфабрикованное мнение «народа» начинающий актер Никита Лучихин. А жена главрежа Каталин Любимова клеймила труппу, сама того не ведая, примерив амплуа Торопецкой: «Да это стыд и срам. Все-таки вы не под Москвой в заводском клубе работаете, а в театре, который имеет мировое имя. И это имя сделал Юрий Петрович, а не вы» [стенограмма собрания коллектива, Москва, 29. 04. 2009// архив автора]. Актеры Таганки, «Сукины дети» 1990-х, за свою волю к справедливости на историческом собрании 2009 г. были переименованы К. Любимовой в «отвратительных тварей». В ответ на свист и аплодисменты ошарашенных актеров последовала действительно «актерская» реакция Ю. Любимова: «Ты оскорбляешь, Катя. Этого нельзя тебе. Ты – иностранка» [стенограмма собрания коллектива, Москва, 29. 04. 2009// архив автора]. На этом собрание закончилось, поскольку старейшие актеры труппы демонстративно молча покинули зал. Да и слова самого Ю. Любимова, которыми он окончил свою «защиту-нападение» уже во время пражского скандала, буквально вторят пафосу Торопецкой: «Не вам выдавали эти деньги. Не Вы их добыли, а Я вам их добыл!» [стенограмма беседы участников гастролей в Чехию с Ю.П. Любимовым, Прага (Чехия), 24. 06. 2011 года// архив автора]. И как тут не вспомнить обвинение Н. Губенко во время первого бунта: «<...> я утверждаю, что вы – лжец. Вы прокляли все лучшее, что было в этом коллективе <...>» [Стенограмма собрания коллектива Театра на Таганке от 9 января 1992 г.// В. Золотухин. На плахе Таганки. – М.: Алгоритм, 1999. – С. 297].
В противовес первому «бунту» нынешний конфликт, напротив, носил характер безлидерского противостояния произволу Ю. Любимова. Напомню, причиной разрыва Ю. Любимова со своими учениками в Праге стала неадекватная реакция главного режиссера на требование актеров выплатить им законные гонорары. Не сразу рассчитавшись, руководитель театра озлился, и, по сути, сорвал открытую репетицию-мастер-класс для чешских театралов, позволив себе брань по адресу своей труппы. Затем Ю. Любимов развернул в СМИ компанию по очернительству актеров Таганки. Под его горячую руку попали некогда служившие здесь, по мнению Любимова, посредственности А. Демидова, В. Смехов и В. Высоцкий. В свою защиту труппа обнародовала документ-обращение, по духу весьма напоминающее воззвание объявивших голодовку артистов из давнего фильма… В частности, в нем говорилось: «…К бесчисленным оскорблениям в свой адрес, особенно со стороны жены Любимова и по совместительству заместителя директора, мы, к сожалению, уже привыкли. Только из уважения и сочувствия к ее мужу работники театра годами молча терпели ее безобразные высказывания, подпадающие под статью УК РФ об унижении чести и достоинства» [http://trifonoff-serge.livejournal.com/2423.html]. Одним из пунктов разногласия коллектива с дирекцией было возвращение в театр актеров И.Бортника, В. Шаповалова, Ю. Беляева и Д. Высоцкого. Даже это требование Л. Филатов предугадал в ультиматуме непокорных «Сукиных детей»…
На фоне такого выступления «последних решительных» демагогические оды известнейшего театрального критика Москвы Р. Должанского 93-летнему патриарху сцены, неприкосновенному для него в своем статусе отца-основателя Таганки, читать было стыдно. Это вмешательство авторитетного специалиста от театра напоминает настоятельные рекомендации героя филатовского фильма. В одном из эпизодов к объявившим голодовку артистам «спускается» псевдо мирный парламентер, многолетний друг коллектива, а на деле же – провокатор писатель Сергей Сергеевич в исполнении Станислава Говорухина. «Актеры – как дети? Ничего подобного. Вы не дети, вы – сукины дети!» - бросает он с острасткой. И в спину развенчавшему себя авторитету актеры вначале негромко и глухо, а затем мощно и дружно поют «Врагу не сдается наш гордый варяг». Драма инакомыслия была оттенена режиссером сценой в параллель – на свидание к осажденным приходят близкие, и теперь уже Левушка слышит от собственной матери страстно убежденные и чудовищные речи: «Я презираю твоих друзей, и потом – какие это люди?! Это же ар-тис-ты!».
В исторически первом без Ю. Любимова сезоне 2011/12 годов артисты Театра на Таганке точно так же пережили травлю критиками и общественным мнением. Всем мрачным прогнозам они противопоставили три сыгранные премьеры с другими режиссерами. На очереди четвертая…
Миссия Л. Филатова в судьбе Театра на Таганке с лихвой подтвердила его роль верного Горацио при В.Высоцком-Гамлете. Человеку, бросившему вызов театральному Богу XX века, его собственному кумиру, предстояло расплатиться за свои прозрения божественной неправоты жизнью. Но фильм Л. Филатова об истинных побуждениях «сукиных детей», движимых лишь утверждением справедливости, опроверг предчувствия Гамлета: «дальнейшее – молчание». Фильм «Сукины дети» был предостережением. В нем были предугаданы причины второго бунта, который потряс таганский мир двадцать лет спустя и довершил то, что не удалось поколению первых революционеров Таганки.