С.С.Микитюк
(Харьков)
Русская рецепция поэзии В.Скотта
Творчество В.Скотта, историзм и художественная специфика его романов часто становились предметом исследования критиков и литературоведов. Поэтому в представлении большинства русских читателей В. Скотт прежде всего романист, один из основоположников жанра исторического романа. Однако он начал свой творческий путь именно как поэт и оставался им в течении всей жизни. Его перу принадлежат баллады, песни, стихотворные эпиграфы, часть которых бала стилизвана под произведения народной литературы. Первые поэмы В.Скотта предшествовали появлению и триумфу поэм Байрона. Еще задолго до появления в 1815 г. романа «Уэверли», положившего начало его всемирной славы романиста, поэтические произведения английского романтика переводили на другие языки. К сожалению, это роль В.Скотта мало изучена и практически забыта. Исследования творчества Скотта–поэта в России носили фрагментальный характер и давали отрывочное представление об этом явлении. Среди работ непосредственно посвященных этой проблеме, следует выделить исследования Р.Самарина [1], Б.Реизова [2,7], И.Панькова [3] и богатое новым материалом исследование Э.Жиляковой [4]. А среди наиболее известных русских переводов можно вспомнить прежде всего переводы В.А.Жуковского, среди которых наиболее известен «Замок Смальгольм», песня из поэмы «Рокби», приведенная в финале романав Чернышевского «Что делать?» в переводе М.Козлова, и вольный перевод этой же песни, выполненный Э.Багрицким.
В чем же причина такого несправедливого обращения с наследием Вальтера Скотта - поэта в России? Прежде всего в том, что русские читатели смогли познакомится с личностью английского автора и его творчеством сравнительно поздно. Известно, что в первое десятилетие XIX века прямые литературные контакты с Англией были большой редкостью. Знакомство русских читателей с новейшими достижениями английской литературы осуществлялось через посредничество французской литературы. Популярность Вальтера Скотта в России росла сначала благодаря французским переводам отдельных поэтических произведений, затем большому количеству переводов романов, помещавшихся в журналах или выходивших отдельными изданиями, большая часть из которых была осуществлена с французских переводов Огюста Дефоконпре. Даже отрывочные сведения, публикуемые в русской печати в 10-е гг., были заимствованы из французской периодики. Частично проблема посредничества Франции в ознакомлении русских читателей с литературой Англии XIX в. была освещена Д.П.Якубовичем в работе «Роль Франции в знакомстве России с романами Вальтера Скотта» [5].
Среди литературных и общественных деятелей, бывших в курсе самых свежих литературных новостей Англии без посредничества французских переводов и уже в начале века знавших о В.Скотте, был С.С.Уваров, занимавший с 1811 по 1822 г. должность попечителя Петербургского учебного округа, с 1811 г. — почетный член Российской академии наук, а с 1818 — ее президент. Именно ему принадлежит заслуга знакомства В.А.Жуковского с именем В.Скотта. Еще в 1813 г. в своем письме русскому поэту Уваров характеризовал английского автора как талант «большой и оригинальный», подобный таланту Жуковского. «Это народный поэт в благородном смысле этого слова». Он также высказывал пожелание, чтобы Жуковский занялся поэмою в его роде, и обещал из всех поэм Вальтера Скотта, полученных им из Англии, отправить поэту лучшие [6]. Следует обратить внимание на то, что к 1813 г. в русской периодике имя В.Скотта упоминалось лишь единожды в 1811 г. в журнале «Вестник Европы» где утверждалось, что «из всех английских поэтов, ныне живущих, публика наиболее любит Вильяма Скотта. Одной стихотворной повести его, которая называется «The Lay of the Last Minstrel», в шесть лет разошлось 25 000, а другой повести же, «Marmion», с 1808 года распродано 17 000 экземпляров». Как видим, имя английского поэта было совершенно неизвестно даже автору статьи, которым, по предположению Ю.Левина, был сам издатель журнала Каченовский, расшифровавший инициалы WS как Вильям Скотт.
К этому времени имя Вальтера Скотта-поэта широко известно в Европе. Он автор романтических баллад «Песни последнего менестреля» (1805), «Мармиона» (1808), «Девы озера» (1810). В России же его имя следующий раз появится в печати в 1815 г. Это будут небольшие сведения о популярности В.Скотта и Байрона в Англии, о его доходах, о выходе в свет романа «Ваверлей». Об этом, а также о богатом доме английского поэта, его последнем стихотворении «The Lord of the Isles» информировал русского читателя начинающий дипломат Д.П.Северин, один из первых русских, который совместно с уже видным дипломатом П.И.Полетикой зимой 1814 г. посетил в Эдинбурге великого английского поэта.
Свои заметки о путешествии в Эдинбург он печатал под названием «Письмо русского из Англии». Во втором письме, опубликованном в том же «Российском музеуме», Северин, прочтя поэму Вальтера Скотта «Песнь последнего трубадура», дает характеристику Скотта «Одарен богатым воображением, которое изливается и в разговорах его: он говорит живописно» [7]. Однако эти сведения, а также другие небольшие заметки, публикуемые время от времени, включавшие не только биографические данные об английском поэте, информацию о выходе в свет новых произведений, а также короткое изложение отдельных из них, не давали широкой читающей публике полного представления о таланте автора. И все же с популярностью Скотта в России первой трети XIX в. могла соперничать лишь популярность Байрона. И.Козлов, который по утверждению Жуковского «знал наизусть ... все поэмы Вальтера Скотта», посвятил великому шотландцу восторженные стихи: Как мрачно я в мечтах веселых, / От мыслей мрачных и тяжелых, / В тенистый Абботсфорд лечу, - / С тобой, мой бард, пожить хочу …».
В 1822 г. появились первые переводы поэтических сочинений Вальтера Скотта: один из них был выполнен прозой М. Каченовским с польского языка (польский вариант в свою очередь был переведен с французского) — перевод поэмы «The Lay of the Last Minstrel». В этом же году в России появляется первый поэтический перевод Скотта — баллада «Иванов вечер» В.А.Жуковского, которая увидет свет лишь в 1824 г. Однако это было не первое обращение русского поэта к наследию Вальтера Скотта. Характеристика английского поэта, приведенная в письме С.Уварова, заинтересовала Жуковского. Об этом свидетельствует его переписка с А.И.Тургеневым. В одном из писем за 1814 г. он просит напомнить Уварову об обещанных книгах. В это время начинается активное знакомство Жуковского с творчеством В.Скотта. Возникает замысел создания национальной эпопеи «Владимир», на которую поэт возлагает большие надежды: «Владимир будет моим фаросом, но чтобы плыть прямо и безопасно при свете этого фароса, надобно учиться искусству мореплавания».
Постигать искусство «мореплавания» Жуковский начинает с подготовки материалов для «Владимира». В разделе «Поэты и теория» русский поэт приводит перечень имен поэтов, с которыми следует ознакомиться. Первым в этом списке стоит Вальтер Скотт, за ним Байрон, Тассо, Аристо, Мур. Жуковский здесь дважды упоминает имя Вальтера Скотта. В конце списка стоит – Ballade de Scott. Вероятно, русского поэта интересует не только широко известный Вальтер Скотт-поэт, обратившийся к истории его родной Шотландии, воссоздавший ее в великолепных живописных картинках, описавший нравы и обычаи своей Родины, но и еще мало известный по переводам Скотт-балладник, издавший сборник «Песни шотландской границы», выполнивший перевод баллад Бюргера «Ленора» и «Дикий охотник», а также автор оригинальных баллад. Неоднократно Жуковский вносит имя Вальтера Скотта и в списки «Исторического чтения».
Анализ восприятия Жуковским наследия Вальтера Скотта-поэта позволяет сделать вывод, что знакомство с произведениями английского романтика было важным этапом в творческом и духовном развитии русского поэта и русской литературы. Интерес к творчеству «шотландского чародея», сохранявшийся на протяжении многих лет, начиная с 1810х гг., был связан прежде всего с творческой эволюцией самого русского поэта от лиро-эпических произведений к широкому эпическому мышлению. Поэтика поэмы «Дева озера» нашла отражение в оригинальном творчестве — балладе «Эолова арфа». Перевод баллады «Замок Смальгольм» и отрывка поэмы «Мармион» с их установкой на повествовательность, были не просто первыми эпическими опытами, они стояли у истоков русской стихотворной повести. Благодаря творческим опытам Жуковского современный читатель может наслаждаться малоизвестной сегодня гранью таланта Вальтера Скотта-поэта.
Литература
1. Самарин Р. Поэмы и стихотворения // В.Скотт. Собрание сочинений в 20 т. – М. – Л., 1965. – Т. ХІХ. - С. 768 – 784.
2. Реизов Б.Г. В.А. Жуковский, переводчик Вальтера Скотта: «Иванов вечер» // Русско – европейские литературные связи. – М. – Л., 1966. – С. 439 – 446.
3. Паньков И.А. Жуковский – читатель и переводник Вальтера Скотта // Материалы Всесоюзной научной студенческой конференции «Студент и научно технический прогресс». – Новосибирск, 1977. – Филология. – С. 135 – 143.
4. Жилякова Э.М. Вальтер Скотт в библиотеке В.А.Жуковского // Библиотека Жуковского в Томске. – Томск, 1988. – Т. 2. – С. 300 – 366.
5. Якубович Д.П. Роль Франции в знакомстве России с романами В.Скотта // Язык и литература, - Л., 1930. – Т. V. – С. 137 – 184.
6. Письмо С.С.Уварова В.А.Жуковскому от 17 августа 1813. // Русский архив. - 1871. – С. 0161 – 0162.
7. Реизов Б.Г. Творчество В.Скотта. – М.–Л.: Художественная литература, 1965. – 498 с.
