О.В. Журавлёва
Образ Павла I в историческом романе Н.Э. Гейнце
«Коронованный рыцарь»
Николай Эдуардович Гейнце (1852-1913) был известен современникам как автор многочисленных исторических романов, относившихся к беллетристическому слою русской литературы. Особое место в его творчестве занимает роман «Коронованный рыцарь» (1895), посвящённый правлению Павла I, осмыслению роли его личности в русской истории. Произведение стало едва ли не первой попыткой художественного обращения к одному из самых таинственных царствований, эпохе, по словам А. Г. Тартаковского, «окутанной плотной завесой молчания, изъятой из гласного исторического освещения, <…> вычеркнутой из сознания современников, упразднённой как историческая реальность». Долгому забвению способствовали зловещие обстоятельства внезапной смерти вполне здорового императора. Убитый заговорщиками 12 марта 1801 г. Павел І на протяжении всего XIX в. был предметом потаённых устных преданий, культивировавших представления о времени произвола и насилия, слепой прихоти и самовластных капризов полубезумного тирана.
Известно, однако, что Дневник и «Застольные разговоры» А.С. Пушкина пестрят высказываниями о «романтическом нашем императоре», лишь существование цензурных запретов на исторические документы помешали реализоваться его драматическому замыслу о Павле I, как и намерению Л.Н. Толстого заняться историей монарха с «благородным, рыцарским характером». Встав на позиции, предложенные классиками русской литературы, Н. Э. Гейнце изображает Павла справедливым государём, высоконравственным человеком с чутким сердцем. Аллюзией на высказывание Л.Н. Толстого представляется нам название романа – «Коронованный рыцарь». Автор имеет в виду не только тот факт, что его герой был великим магистром Мальтийского ордена, но и присущие императору моральные качества. Их набор соответствует монархическим представлениям самого Н.Э. Гейнце об идеальном государе. Особо подчёркнута религиозность Павла. Ссылаясь на трактат «Мальтийские рыцари в России» Е. Карновича, писатель приводит как исторически достоверную интересную деталь: «В гатчинском дворце пол комнаты, смежной с кабинетом и служившей ему местом молитвы, был протёрт его коленами». Не менее показателен запрет на роскошь как в гвардии, где ввели «мундиры из недорогого зелёного сукна», так и при дворе, простота и скромность жизни императорской семьи. С установкой на историческую правду воссоздан и портрет императора – он не был красив, однако выражение лица «доброе и беспокойное». Порядок и справедливость стали главными принципами его правления.
Показательным нам представляется следующий факт. В ХХ в. образ убитого императора вновь станет предметом предвзятых, обличительных трактовок (пьеса Д. С. Мережковского «Павел I», рассказ Ю. Тынянова «Поручик Киже» и др.). Успешная реабилитация павловской темы в художественной литературе связана с книгой Н. Эйдельмана «Грань веков» (1982), представившей государя сложной и противоречивой натурой. Однако первым, кто в рамках законченного литературного замысла предпринял столь смелую для его времени переоценку, был Н. Э. Гейнце, чьё творчество, ныне забытое, нуждается в самом тщательном изучении.
