Л.В. Черниенко

кандидат филологических наук, доцент

Особенности отражения современной действительности
в русской драматургии рубежа тысячелетий

Специфика отражения жизни (аспектность, объем информации, художественные приемы и т.д.) – по сути главный принцип родового деления литературы.

Процесс синтетизации (гибридизации) литературных родов, который начался еще в конце ХIХ – начала ХХ вв., полностью проявил себя во второй половине прошлого столетия. В частности, следует отметить активное проникновение в драматургию форм и приемов эпоса и лирики, что, естественно, отразилось на формировании драматургической картины мира.

Драматургия рубежа тысячелетий у разных литературоведов имеет различные хронологические очертания. Но большинство начинают о ней говорить с характеристики «тетра Александра Вампилова», который показал свою эпоху через душу человека и заставил современников оценивать социальные ситуации в их соотнесенности с важными нравственными ценностями. Он же впустил в русскую драматургию второй половины ХХ века «новую волну» (Л. Разумовская, В. Арро, А. Галин, Ю. Эдлис и др.) – тех, кто пытался (и пытается) максимально выразить важнейшие жизненные процессы через быт, возведенный в ранг бытия.

Во второй половине 70-х – начале 80-х современная жизнь наиболее емко и остропроблемно отражалась в пьесах двух типов: «производственной драме» и притче. Произведения производственной тематике отличались максимальным жизнеподобием, доходящим до примитивного натурализма при постановке (И. Дворецкий, Г. Бокарев, А. Гребнев, А. Гельман и др.). Притчи вводили зрителя (читателя) в социально-нравственные проблемы современности опосредованно, через исторические (псевдоисторческие) и мифологические сюжеты (Эд. Радзинский, Л. Жуховицкий, А. Володин). «Историко-мифологические трагикомедии» (Т. Свербилова) противопоставляли ценности живой, духовной, высоконравственной жизни и нормированного, предсказуемого, зашоренного существования по «законам», навязанным сильными мира сего.

Вторая половина 90-х – первое десятилетие века нынешнего – значительное усиление иронического начала. Ирония становится не только самой продуктивной формой воплощения современной проблематики, но и доминантой авторской позиции в отношении к исторической эпохе рубежа тысячелетий (А. Галин, С. Алешин, Неда Неждана, В. Леванов, Л. Разумовская и др.).

«Театр абсурдной реальности» перестроечного и постперестроечного времени активизирует драматургический абсурдизм. Абсурдистские и полуабсурдистские пьесы наиболее адекватно отражают реальную жизнь этого периода (Д. Липскеров, Н. Садур, Е. Унгард, М. Угаров, К. Драгунская, И. Вырыпаев и др.). С другой стороны – необходимость передать зрителю трагизм исторической ситуации разрушения старого и отчаянных поисков нового. Отсюда – трагиирония.

«Апокалипсис на бытовом уровне» (М. Громова) рождает новый тип трагедии – «рутинную трагедию» (Р. Бруштейн), которая максимально отражает духовно-эмоциональной кризис рубежа тысячелетий. Стремление драматургов «вампиловского призыва» показать реалии повседневности через душу человека в начале ХХI столетия трасформировалось в монопьесы, особое межжанровое и межродовое образование, где значимые общественные события преломляются через сознание индивидуума, субъективируются (Ю. Эдлис, С. Таск, В. Леванов, Е. Гришковец, В. Тетерин).

Одновременно с монопьесами свою, объективированную, позицию отражения современной жизни отстаивает вербатимная драматургия, апеллирующая к документам.

Все известные драматурговеды (в первую очередь, М. Громова, И. Цунский, Е. Стрельцова, Е. Эрнандес, Е. Сальникова, Е. Соколинский, В. Бегунов) так или иначе затрагивают интересующую нас тему, но далеко не все ее аспекты достаточно исследованы, особенно в пьесах последнего десятилетия.