М.Ю. Тарарак
Поэзия И. Эренбурга 1910-х гг. в оценке русской критики
Книга И. Эренбурга «Стихи о канунах», тяжело проходившая цензуру и выпущенная с некоторыми затруднениями, вызвала немногочисленные отклики: в активную фазу вступала мировая война, внимание читателей было приковано к общественно-политическим, а не к культурным событиям. Из наиболее весомых назовем статью М. Волошина «Илья Эренбург – поэт» (1916), в которой критик бросает взгляд на все поэтическое творчество поэта. «Книги большой веры и большого кощунства. К ним почти невозможно относиться как к произведениям искусства, хотя в них есть высокие поэтические достижения. Это – лирический документ. И их надо принимать, как таковой. В них меньше, чем надо, литературы, в них больше исповеди, чем можно принять от поэта». В рецензии В. Брюсова, помещенной в газете «Русские ведомости», главное внимание было сосредоточено на концепции мира. «Боясь всякого лицемерия, всякой условности, – писал Брюсов, – И. Эренбург тоже заходит слишком далеко и почти исключительно изображает лишь отвратительное и в своей душе, и в окружающих. Всего более привлекают внимание И. Эренбурга гнойники верхов современной культуры. Выследить все позорное и низменное, что таится под блеском современной европейской утонченности, – вот задача, которую (сознательно или бессознательно) ставит себе молодой поэт». Противоречивость «Стихов о канунах» отмечал в своей рецензии Ю. Айхенвальд. По его мнению, в книге, с одной стороны, «там и здесь проступает и прежний Эренбург», но «иногда привлекает к себе дерзкая и ядовитая мысль, умственная белена».
В декабре 1916 г. Эренбург выпустил в свет новую книгу, названную «О жилете Семена Дрозда. Молитва». Небольшой тираж – всего сто экземпляров – обусловил и немногочисленность печатных откликов на эту книгу. Один из них принадлежит Ю. Айхенвальду, который писал в газете «Речь», что в новой книге поэта сочетается «очень изысканная и причудливая форма» с «намеренной грубостью, которая именно превратилась в тонкость».
Следующую книгу поэта, «Молитва о России», ждала совершенно другая судьба: она была встречена волной рецензий. Общего мнения об этой книге не сложилось: в одних рецензиях поэта ругали за то, что в других называли достоинством. Зачастую это определялось политической позицией рецензентов. Скажем, представители лагеря футуристов, как, например, В. Шершеневич, совершенно определенно осуждали именно политическую позицию Эренбурга. Рецензент даже считал «Молитву о России» «совершенно недопустимой» книгой. Известен и негативный отклик В. Маяковского, в единственном выпуске «Газеты футуристов» назвавшего поэта «перепуганным интеллигентом».
Рецензент «Русских ведомостей», хотя и не имел в виду политического аспекта «Молитвы о России», все же не увидел в ней поэзии в точном смысле этого слова. «В Эренбурге человек точно схватил за волосы художника – и таскает его, гнетет, терзает. И потому “Молитва о России” – стон, плач, что угодно, только это или уже не стихи, или еще не стихи». К. Большаков определял жанр этой книги не как сборника стихотворений, а именно как молитвы: «Это не совсем стихи, это даже совсем не стихи, это “Молитва о России” И. Эренбурга. Но это самое сильное и самое острое, что было написано». Эти отклики на новые стихотворения поэта со всей очевидностью свидетельствуют о напряженности литературных споров той поры, в которых определялись пути развития русской поэзии.
