Коваленко Юлия, театровед
И жизнь, и творчество, и смерть – на двоих.

26 марта  в национальном педагогическом  университете им. Г.Сковороды состоялись
 Восемнадцатые Международные Чтения  молодых ученых памяти Льва  Яковлевича
Лившица (1920 – 1965), количество участников которых в этом году было, как
никогда, многочисленным. Эта ежегодная конференция по праву является одним из
центральных научных событий Харькова и Слобожанской Украины. Сто тридцать
участников прибыло на конференцию из России, Армении, Израиля и со всех концов
Украины.
Этот прилив «молодой крови» обнадеживает идейных вдохновителей и устроителей
конференции: гостей из Израиля – Татьяну и Якова Лившиц, а также харьковчанку
доктора филологических наук Елену Андрущенко, относительно перспектив этого
форума. Тематика конференции включает в себя литературоведение и театроведение –
две науки, которым, вопреки времени, служил в 1940 – 1960-е Лев Лившиц, один из
столпов харьковской культуры эпохи сталинского «безвременья» и один из
вдохновителей ее ренессанса в эпоху оттепели.
Хотя, именно в этом году приходится говорить о значительных потерях, которые –
увы – понесли  Чтения. В январе трагически преждевременно ушел из жизни член
оргкомитета форума, руководитель его театрального «крыла», театровед Евгений
Русабров. А 28 февраля, не дожив одного дня до весны, в Израиле скончался
филолог Борис Милявский, который в 1996 году стоял у истоков мемориальных чтений
памяти своего друга и с тех пор ни на год не выпускал из поля зрения развитие
своего научно-мемориального детища.
В это невозможно поверить, но Борис Милявский ушел из жизни в тот самый роковой
день слома зимы и начала весны, в который ровно сорок восемь лет назад умер Лев
Лившиц! Как тесно, невидимыми узами, были связаны их судьбы, если даже день
смерти Борис Львович «выбрал» в мемориальный день своего друга!
Они прошли вместе годы учебы  в харьковском университете, вместе увлеклись
театром, писали по тем временам немыслимо честные – без оглядки на авторитеты! –
театральные рецензии на спектакли, статьи о харьковских актерах. Б. Милявский
нашел свою нишу – занялся киноведением, позже стал членом Союза
кинематографистов, написал массу статей о западном и отечественном
киноискусстве. Уйдя на войну, оба вернулись с нее борцами культурного фронта.
Вместе развивали науку – впоследствии каждый из них защитит диссертацию – для
Л.Лившица темой была сатира М. Салтыкова-Щедрина, а для Б.Милявского –
творчество В.Маяковского.
Друзья были вместе и в  роковые годы несправедливых преследований. Хотя здесь их
общественные судьбы разошлись. В конце 1940-х партийные функционеры объявили
войну критикам и филологам «буржуазным космополитам» и «идеологическим
диверсантам». В рамках этой кампании, как позже изложил в своих воспоминаниях
Борис Милявский: «меня и Леву  последовательно на всех уровнях исключали из
партии, затем уволили из редакции.  Мы подали жалобу...  В результате нас
направили на работу в вечерние школы преподавателями литературы. Однажды
апрельским днем 1950 г. меня вызвали в облоно. Там в кабинете  заведующей некий
человек в прорезиненном  плаще и кирзовых сапогах расспрашивал меня  о кружке,
который я вел во Дворце пионеров. Странный образ и странный разговор: для этого
вызывают к заведующей облоно? Я вышел, позвонил из автомата Леве и рассказал об
этом. Поехал на трамвае в школу, и увидел, что человек, со мной беседовавший,
тащится за мной. В школе в тот вечер после занятий было какое-то собрание. Оно
поздно  закончилось,  поэтому на обратном пути я не зашел к Леве, как обычно это
делал после уроков, а прямо поехал домой. В два часа ночи раздался звонок жены
моего друга, Ольги: «Леву забрали»». Теперь каждый отвечал за себя сам. Л.
Лившиц – как узник концлагеря, Борис Милявский – как скромный школьный учитель в
городке неподалеку от Челябинска, куда он добровольно «сослал» себя, справедливо
опасаясь ареста.
Вот только если Л. Лившиц, пострадав  за убеждения, в 50-е все же стал
преподавать в родном харьковском университете, то Б. Милявскому даже после
защиты диссертации в научном Харькове не давали ходу. И тогда он уехал в Душанбе
и возглавил кафедру филологии Таджикского университета. Известие о смерти
лучшего друга – Льва Лившица (ему было всего сорок пять!) – заставило Бориса
Милявского тогда, в далеком 1965 году, срочно преодолеть границы и на
«перекладных», по велению сердца, примчаться в Харьков.
Есть какое-то мистическое  повторение в том, что сейчас тело Б. Милявского было
транспортировано в родной Харьков из Израиля, где он проживал с семьей последние
пятнадцать лет, а его верные ученики, приехавшие из Москвы и Липецка, со слезами
на глазах говорили о своем учителе, который оставил неизгладимый след в их сердцах.
Вся жизнь талантливого ученого  и педагога Бориса Милявского прошла под знаком
его еще более яркого друга. После него он прожил еще долгих сорок восемь лет. Но
прожил их в несомненном диалоге со своим «Левушкой». Вернувшись в 1992 году в
Харьков, став преподавателем педуниверситета, верный друг остаток жизни положил
на воздаяние памяти Л. Лившица: вместе с дочерью  и сыном Льва Яковлевича он
инициировал Чтения молодых ученых, а затем, в соавторстве с дочерью Татьяной Лившиц-Азаз,
 собрал и отредактировал его труды (книга
«Вопреки времени») и сборник воспоминаний «О Леве Лившице…».
В момент, когда в Харькове стало известно о смерти Б. Милявского, участники
Восемнадцатых Чтений как раз возлагали цветы на могилу Льва Лившица. Само это
известие в контексте совпадения дат настолько ошеломляют, что остается только
склониться перед непостижимым величием драматургии судьбы! Вместе с Борисом
Милявским закрылась еще одна значительная страница харьковской культуры
прошлого. Через сорок восемь лет друг призвал к себе друга.

Please publish modules in offcanvas position.

Наш сайт валидный CSS . Наш сайт валидный XHTML 1.0 Transitional