С. 338 – 344.

Копия стенограммы заседания бюро Харьковского Обкома КП (б) У от 30 ноября 1949.

Тов. Лившиц: За эти 9 месяцев, за которые идет разбор партдела, я, как человек, который был всю свою сознательную жизнь связан с партией, очень много передумал – в чем корень моих ошибок.

На протяжении трех лет после демобилизации из армии, я выступал в печати как литературный и театральный критик. Мною было написано около 60 рецензий и были 3-4 ошибки. Это те ошибки, которые перечислены в справке партколлегии. В чем сущность этих ошибок? Являются ли они следствием недостаточной работы или недостаточной идейной вооруженности? О «Ярославе Мудром»: я не правильно оценил этот спектакль. Что касается рецензии «За тех, кто в море», то в этой рецензии высоко оценивается пьеса Б. Лавренева и говорилось о недостатках в постановке. А это различные вещи. Было ошибочно в этой рецензии что мы, как критики, увлеклись разбором данного спектакля, акцентируя внимание на недостатках, в то время, как нужно было взвесить место данного спектакля в творческом пути театра (…). Это не было сделано и это неправильно.

Наконец, рецензия на спектакль «Доблесть народная». Этот спектакль по пьесе Вершигора был подвергнут критике в печатном органе, в частности, в «Культуре и жизни». Эти недостатки, повторенные Аристовым, мною, как критиком, были не замечены. Было уделено внимание моментам второстепенным в оценке этого спектакля. А в целом спектакль, который имел ряд достижений, эти достоинства были отражены мало. Рецензия была недостаточно глубокой, и следовательно неправильной.

Следующая ошибка – то, что в рецензии на постановку «Обыкновенный человек» герой пьесы А. Ладыгин сопоставлялся с персонажами писателей западной литературы. Недостаточно были подчеркнуты новые черты советских людей, совершенно неправильно,  критика должна сопоставлять произведения литературы с явлениями жизни и прежде всего, а не только с произведениями литературы. Это была грубая методологическая ошибка.

Что касается пьесы Флетчера, то произошло какое-то недоразумение, проповеди взглядов буржуазного космополитизма в этой рецензии нет. Речь там идет о том, что это пьеса английских классиков, поставленная театром Ермоловой, как хороший спектакль одобрена центральной печатью. В этой рецензии говорилось о том, что в этом спектакле побеждают истинно человеческие чувства, что советский театр по-новому, с новых советских позиций, прочитал эту пьесу. Я не вижу тут ошибки.

(,,,,) Я могу назвать рецензии на спектакли «Далеко от Сталинграда», «Хлеб наш насущный», «Егор Булычов», которые критиками космополитами подверглись уничтожению. Я же их старался поднять, как пьесы нужные для советского искусства.

У меня были ошибки, но я все это веду к тому, чтобы члены бюро могли судить, что это ошибки отдельные, частные, а не система взглядов и убеждений. Позиция, на которой я стоял, это позиция честного человека., честного патриота (,,,).

Тов. Мамалуй: У вас ряд политических ошибок, которые превратились в систему политических взглядов космополитического характера, и вы должны за это нести ответ (…).

При рассмотрении вашего дела, особенно в Горкоме партии, вы вели себя не как член партии, вы стали на путь обвинению бюро горкома партии, что оно подходит неправильно к вашему вопросу, тенденциозно (…).

Чураев: Я считаю, кроме тех обвинений, которые предъявляет партколлегия, нужно обвинить два серьезных обвинения: карьеризми жульничество. Кем вы были, когда написали 63 статьи? Аспирантом. Что, вы, такая универсальная личность в области музыкальных произведений и литературы, на драмы вы пишете рецензии, на музкомедии тоже пишете. Что, у вас имеется музыкальное образование?

(…)

Я считаю, что его за шкурничество, за верхоглядство, за то, что он лез во всякие щели, лишь бы деньги взять, из партии – безусловно исключить.

(…) Ведь вы же мелкий воришка, написали статью, а на Аронова переводите деньги.

Лившиц: Я политическую квалификацию тем ошибкам, которые были мною совершены, дал. Я сказал, что это ошибки политические, и этого не отрицал. Вы меня спросили, что значит частные ошибки.

Я подразумевал вот что. Была написана в «Правде» статья, что есть люди, у которых есть ошибки в отдельных работах, но есть люди, которые протаскивали всю жизнь порочные взгляды. Я утверждаю на бюро обкома, что 30-40 рецензий написаны с большой честностью. Музыкальной критикой я не занимался. Вы сказали, что я занимался тем, другим и третьим. Я занимался литературной критикой и драматической. Меня никогда не обвиняли в жульничестве. Я на третий день войны добровольцем пошел на фронт с пятого курса университета. Я мог поехать с университетом в Кзыл-Орду, но я пошел добровольцем на фронт. В 1939 г. в комсомольский набор в Финскую войну я пошел добровольно. Вы меня назвали мелким воришкой. За что были переведены деньги Аронову. Эта статья была направлена против двух глубоко политически ошибочных статей – статьи доцента Гущина, где Горький рассматривался с космополитических позиций, и против статьи профессора Самарина. Это единственный в практике случай, когда деньги получил мой знакомый, и я просил редакцию перевести деньги на его имя.  Я не хотел больше заработать. Я поступил не по-партийному не принципиально. Я написал в партколлегию, что я испугался возможных последствий – мести со стороны Гущина и Самарина, т. к. я не был уверен, что псевдоним не откроется, я попросил деньги перевести на Аронова, но денег неправильно я не брал.